Продолжение. Начало здесь.

Телефон аккуратно убран обратно в коробку – пора домой.

Света вызвала такси: тащиться дамочке по скользким архангельским улицам с чемоданом и пакетами в руках, в московском пальтишке, легкомысленных сапожках и тонких перчатках в двадцатиградусный мороз с пронизывающим ветром в придачу – нонсенс несусветный.

Пока натягивала пальто и заматывалась в шарфик, пыталась разглядеть город за окном. Куда там. Мгла такая – ни зги не видно. Небо, космос, улицы – всё черным-черно. Не Полярная ночь, но темень непроглядная.

Вздохнула, огляделась – всё ли взяла? Выключила свет и поспешила на выход: надо ещё успеть в магазин – закупиться продуктами. В чемодане, конечно, полно столичных деликатесов – специально везла яства - родных побаловать-порадовать. Но это угощение на праздник.

А дома её ждёт совершенно пустой холодильник. Так что, прежде всего, следует пополнить съестные запасы и купить воду: в Архангельске воду из-под крана не пьют. Горожане покупают бутылированную, ставят многоступенчатые фильтры или организуют доставку воды из скважин. Пока фильтр не установлен, Света покупала воду в бутылках.

Выбежала в темноту и холод, чуть не поскользнувшись на обледеневших ступеньках. Вовремя ухватилась за поручень. Пришлось замедлиться и семенить по чуть-чуть – аккуратненько, лишь бы не навернуться со всего размаху.

Света скукожилась под леденящими завихреньями, терпеливо ждала такси, вглядываясь в проезжающие огоньки. Но ни один не заворачивал на главную стоянку у офиса - все торопились мимо.

И на стоянке почти не осталось машин, сотрудники разъехались по домам - торопились поскорее нырнуть в тёплый уют украшенных к Новому году квартир, к детям, прыгающим от радости собакам, сыто урчащим котам, жёнам, мужьям, горячему ужину и мягкому дивану. Всех кто-то ждал дома.

Девушку передёрнуло:

Пальцы заледенели – руки с трудом удерживали набитый до отказа чемодан и ворох пакетов. Топталась на месте, поскрипывая снегом под каблучками – чтобы совсем не окоченеть.

Когда почти отчаялась и собралась вернуться обратно в офис, чтобы заново дозваниваться в службу такси, на стоянку вывернули долгожданные жёлтые огоньки фар.

– Наконец-то! Я уже хотела аннулировать заказ… - Проворчала изрядно продрогшая Света, пока водитель пристраивал чемодан в багажник.

– Ну извините, милая барышня! Новый год! Столько заказов, кругом пробки – не проехать! Сами видите, что творится в городе. Я два квартала десять минут ехал!

Смазливый таксист, сглаживая вину, увлечённо рассказывал про ужасную предновогоднюю суету в городе, миллионы вызовов, подскочившие тарифы и в хлам упившихся корпоративщиков - при этом то и дело стрелял глазами в зеркало на молоденькую пассажирку, пытаясь поймать её взгляд.

А Света, взгромоздившись на трясущееся заднее сиденье, оттаивала, отогревалась, приходила в себя.

Девушка разминала заледеневшие руки – к ним снова приливала кровь и в кончиках пальцев больно покалывало. Гладила покрасневшие коленки – они всё ещё были холодными, как ледышки. Вежливо кивала, поддакивая водителю, при этом размышляя:

Света сникла, отвернулась к окну, чтобы отвлечься и не думать о плохом… а то можно так себя накрутить, что не собраться потом.

В салоне пахло бензином, машина погромыхивала всеми своими болтами и гайками на каждой колдобине, подпрыгивала на ямах, скрипела на светофорах.

Мимо пробегали огоньки Троицкого проспекта, улицы Воскресенской…Люди спешили по магазинам – покупать подарки, затариваться продуктами к праздничному столу… На тротуарах, и впрямь, по архангельским меркам, толпы. На дорогах - заторы.

Но после Москвы, с её неумолкаемым шумом, летящими на огромных скоростях авто, сверкающей иллюминацией и безостановочными живыми потоками и вверху, и под землёй, Свете казалось, что в родном городе людей на улицах практически нет, а машины сонно ползут едва-едва. Да что там, почти стоят на месте... Жизнь замерла. Кругом – тьма и леденящий холод.

Вспомнилась яркая, красивая, блистательная Москва, и сердце сжалось на миг. Света тряхнула золотистыми локонами, отгоняя мимолётную грусть:

Она недоверчиво прислушивалась к устрашающему дребезжанию железа – машина сотрясалась всем корпусом. Беднягу прямо корчило от архангельских выбоин, крутило на гололедице, бросало из одной колеи в другую при въезде во двор.

Наконец, истошно заскрипев тормозами, жёлтая Волга остановилась у светиного подъезда.

– Всего доброго! С наступающим! – Жизнерадостно блеснул зубами в тусклом свете фонаря таксист, вручая Свете чемодан.

Когда открывала ключами дверь, даже руки подрагивали от нетерпения – так соскучилась, оказывается.

В коридоре вспыхнул яркий свет, осветив уютное пространство квартирки, которую хозяйка обставляла с огромной любовью и даже, в некотором роде, с мещанской страстью. Не Regent Park, конечно, ну и что? В гостях хорошо, а дома лучше. Потому что дома и стены помогают.

Правило номер один, когда уезжаешь надолго: навести перед отъездом полный порядок и чистоту. Чтобы по возвращении домой отдыхать душой и телом: после долгих, утомительных дорог единственное, чего хочется – это отдыха и сна.

Поэтому, собираясь в начале декабря в Москву, Света провела дома генеральную уборку – отмыла кухню, разобрала все полочки и уголки, надраила холодильник, перемыла полы, постирала-погладила бельё, разложила-развесила по местам вместе с ароматными саше, начистила до блеска сантехнику, прибралась в шкафах и даже на антресолях.

И оттого возвращаться домой было так приятно!

Света оставила чемодан и пакеты пока в прихожей. Быстро переоделась в брюки и плотную водолазку, завернулась в шарф, натянула длинные сапоги с натуральной овчиной – старые, но зато на плотном, добротном протекторе – чтобы не скользить. Закуталась в длинную дублёнку, напялила двойную вязаную шапку, а сверху – капюшон. Вместо изящных перчаток – толстые шерстяные рукавицы.

Решила зайти не в ближний магазин, а пробежаться чуть дальше, в супермаркет – чтобы купить всё, что нужно, в одном месте.

По пути заметила, что в двери Никольской церкви заходят люди – значит, ещё открыто. Света тихонечко просочилась внутрь храма. Купила свечи, прошла в дальний угол, поставила свечу Николаю Чудотворцу, с внутренним жаром помолилась, чтобы родные в целости и сохранности добрались до дома.

В храме тишина, покой, тепло. Потрескивают свечи, чуть колышется пламя на сквозняке, когда открываются двери. Ни суеты, ни спешки – можно побыть наедине с собой, успокоить мятущуюся душу.

По какому-то внутреннему наитию, девушка закрыла глаза. Нащупала в душе то, что угнетало все последние месяцы. Вспомнила, как заходится сердце при виде красивых глаз Артёма. Вытащила из потаённых уголков сознания на свет Божий запретную тягу, не дававшую покоя, мысленно попросила о помощи:

Не будучи религиозной, девушка, тем не менее, прислушивалась к велениям сердца. Как напитывала тело вкусной едой, когда испытывала голод, так старалась услаждать и душу духовной пищей – когда она этого требовала.

Ей запомнилась фраза, оброненная кем-то:

Поэтому для Светы было совершенно естественным зайти в храм, повинуясь внутреннему голосу. И не заученные молитвы срывались с уст, а выстраданные слова шли из сердца. Порой со слезами. Но главное – сами собой, без усилий. И на душе становилось легче.

Так и сейчас – из храма Светлана выходила обновлённой, летящим шагом.

С такой мощной поддержкой – со стороны Юры, друзей и родных, да ещё с помощью Высших Сил – любые испытания по плечу. Главное – самой поставить цель справиться с нежеланным пристрастием. И тогда всё получится. Сила чистого намерения – непобедима.

В магазине накупилась под завязку - еле допёрла до дома переполненные сумки. Ещё бы! Питьевая вода, сетка с блестящими, оранжевыми мандаринами с чёрным ромбиком "Maroc" на боку, конфеты Lindt, целая головка сыра Lamber, яйца, горошек, майонез, палка Докторской в целлофане, хрусткие огурчики, хлеб, масло, куча другой снеди...

Руки отваливались, когда опустила, запыхавшись, пакеты на пол в прихожей.

Продолжение здесь.