Долгое время я упорно не хотел писать о тех или иных народных героях Израиля просто по двум разумным причинам. Во-первых, израильтяне могут знать о них куда больше, чем выйдет найти у меня. Во-вторых, при любых возможных усилиях, никогда не получится полностью понять, какое к ним действительно отношение. Поскольку автор не скрывает, что живет в России, рассуждать на такие темы было бы как-то неправильно.

Но если говорить обо всем с позиции иностранца и не углубляться в чисто израильские фишки, то вероятно, все пройдет нормально. По крайней мере, теперь я решился.

Родители были люди бедные, и не имели моральных сил, чтобы вырваться из своей нищеты. Отец плотничал, мама держала небольшой магазин, и у них не было особых амбиций насчет образования и жизненного пути своих дочерей. Старшая исповедовала социалистические убеждения, которые взрослые презирали. Поэтому она предпочла раньше выпорхнуть из семейного гнезда, вышла замуж и уехала в Денвер.

Голде, которая была средней, по традициям того времени жениха нашли уже в четырнадцать лет. Домашние сами никогда и нигде не учились, а потому считали образование ненужной роскошью. Когда девочка узнала, что ее хотят отдать замуж, втихаря собралась и уехала к сестре Шейне. Родители увидели только записку с просьбой не беспокоиться, и что у нее все будет хорошо.

Сестра и ее муж нередко устраивали у себя собрания еврейских социалистов, на которых звучали речи о необходимости всему народу Израиля вернуться домой. Одним из них был двадцатилетний молодой человек по имени Морис Меерсон, который увлек девушку своими пламенными речами, а также обширными знаниями в области музыки и поэзии.

Шейна стала выговаривать своей младшенькой что рановато ей думать об отношениях, и тогда независимая девушка переехала к своему молодому человеку. Через некоторое время отец написал ей письмо, в котором просил дочь вернуться домой, пообещав, что больше супруга ей искать не будут. Через пару лет Голда и Морис станут мужем и женой, и начнут копить деньги на переезд в Палестину.

Помните анекдот про еврейский ад, когда человек в конце жизни попадает во вполне приличное место, а когда спрашивает, почему тут настолько все хорошо, ему отвечают: «Вы бы видели, как тут было 50 лет назад!» Так вот, молодые супруги попали на историческую родину как раз в то время, когда там не было благоустройства от слова совсем. Чтобы Израиль превратился в приличное место, как раз должны были пройти те самые 50 лет.

Супруги Меерсон поселились в кибуце, расположенном в еще не осушенной от болот Изреельской долине, в результате чего Морис много болел. Доктор порекомендовал им переехать в город, но на жизнь в таком месте у них совсем недоставало средств. Чтобы устроить детей в детский сад, Голда была вынуждена перестирывать всем дошколятам одежду.

В итоге любовная лодка разбилась о быт. Голда нашла работу в сионистском движении, а ее начальник стал одновременно и любовником. Она вращалась среди интересных людей, и супруг уже перестал удовлетворять ее интеллектуально. Они вскоре расстались, и госпожа Меерсон, сохранившая свою фамилию, стала ездить по всем странам мира, собирая средства для репатриации неимущего еврейского населения.

К 1948-му году она была уже настолько влиятельна, что стала одной из двух женщин, подписавших декларацию независимости Израиля. Сразу же после этого ее отправили послом в СССР, и встречать израильского политика вышли десятки тысяч москвичей еврейской национальности. Для них она являлась живым воплощением тысячелетней еврейской мечты о воссоздании собственного государства.

Лица ликующих советских людей были напечатаны на израильской валюте. Но такой радушный прием вызвал опасения у товарища Сталина. Ряд еврейских организаций в Советском Союзе тогда закрыли, их активистов отправили в лагеря. После этого Голду Меир (точнее, еще Меерсон, от окончания фамилии она избавится в 1956-м году) решили отозвать на родину от греха подальше.

В послевоенных правительствах она занимала пост министра труда и строительства и сделала много для развития социальной сферы. Давид Бен-Гурион любил говорить, что в его кабинете есть единственный мужчина – это Голда. Тем не менее, у нее был сравнительно невысокий политический авторитет. Когда эта железная дама получила пост премьер-министра в 1969-м году, то кандидатура женщины рассматривалась, как компромиссная. Ее избрали только для того, чтобы не допустить трений между настоящими лидерами.

Тем не менее, проблемы на Ближнем Востоке, которые назрели без ее участия, решать пришлось именно ей. Сначала был Черный сентябрь – досадный случай на Мюнхенской олимпиаде. Премьер-министр отдала приказ ликвидировать всех причастных к этому происшествию. Их искали по всему миру, после чего отправляли на тот свет.

Затем коалиция четырех арабских стран осуществила новое масштабное вторжение. Воспользовавшись важным для евреев религиозным праздником Йом-Кипур, в 1973-м году, соседи решили начать новую войну. В итоге ЦАХАЛ сумел отбиться, но это была крайне сложная победа, одержанная очень высокой ценой. Тогда Голда Меир сказала свою известную фразу: «У нас ядерного оружия нет, но если надо – мы его применим.»

Несмотря на то, что в итоге все закончилось для Израиля хорошо, общество и армия были недовольны. Премьер-министру женщине пришлось подать в отставку и в дальнейшем отстраниться от участия в политике. Тем не менее, спустя десятилетия после ее ухода из жизни, железную Голду считают одной из основательниц еврейского государства. Его граждане, которые теперь могут чувствовать себя в безопасности, говорят такие слова: «Если Бен-Гурион – отец Израиля, то Голда Меир – его мать.»