«Он погиб в результате дорожной катастрофы 18 июля 1986 года.

Что успел сделать Мишель Колюччи, известный под псевдонимом Колюш, за 42 года жизни? Много и мало. Но он оставил след, и поэтому хочется вспомнить о нем, о некоторых его ролях. Пусть это будет своеобразной эпитафией. Колюш заслужил ее...».

Читаем отрывок из старой книги киноведа и переводчика Александра Брагинского (1920-2016), опубликованной в 1988 году:

«Имя Колюша привлекло внимание еще в 1980 году и отнюдь не по кинематографической причине. Во Франции шла избирательная кампания по выборам президента. Среди претендентов на «престол» внезапно запестрело имя Колюша. Когда по прогнозам обнаружилось, что за него будут голосовать 16% избирателей, политические партии стали нервничать. Сам Колюш понял, что зашел слишком далеко, что начинается «большая игра», а он к ней не готов, и снял кандидатуру, посоветовав своему «войску» голосовать за социалистов.

Позднее Колюш скажет, что просто хотел подшутить, что серьезной его шутка показалась только политикам. Но, так или иначе, попробовав себя на политической сцене, он с еще большей энергией окунулся в политику на родной эстраде.

...Мишель Колюччи родился 28 октября 1944 года в семье итальянских эмигрантов, переехавших во Францию в 30-е годы.

Сначала его увлекла эстрада. Выступал в «каф-консах» (то есть кафе-концертных зальчиках), в кабаре. Играл в труппе «Кафе де ля Гар», из которой вышли Миу-Миу, П. Девэр, Ж. Депардье, Рефюс и другие. Писал пьесы («Жинет Лаказ», «Печальная Тереза»).

В кино дебютировал в 1969 году, когда Клод Берри пригласил его сыграть в «Протеже». Но Колюш стал известен, сыграв в фильме «Крылышко и ножка» (1977) Клода Зиди, где «звездой» был Луи де Фюнес.

В 1980 году он снялся у него же в известной нам ленте «Инспектор-разиня». Все у того же К. Зиди Колюш снимается еще в двух известных нам лентах — «Банзай» (1983) и «Короли шуток» (1985) — в последнем лишь в эпизоде, но в излюбленной им роли травести. Он изображал женщину — в точности, как это сделал, явившись на открытие Каннского фестиваля в 1986 году, за месяц до гибели. Колюш обожал «фраппировать» обывателя — и на эстраде, и в жизни.

Клод Берри прозорливо угадал многогранность таланта актера, когда сначала дал ему главную роль в «Школьном учителе» (1981) — роль продавца джинсов, который бросает коммерцию и становится школьным учителем потому, что любит детей. Это был фильм об обретении профессии, о доброте, которая может сдвинуть горы, превращая сорванцов в класс, влюбленный в своего учителя.

А вслед за тем Берри написал специально для него роль в фильме «Чао, паяц!» (1984) — принципиально важную для карьеры Колюша, который доказал, что может играть и серьезные, драматические роли. Актер самыми скупыми средствами раскрывает эволюцию характера Ламбера — бывшего полицейского, который проглядел, упустил сына — тот умер от наркотиков, опустившись до службы на бензоколонке. Но дружба с молодым парнем Бенсусаном — дилером (спекулянтом наркотиками) — преображает его. Бенсусан гибнет (месть хозяев наркобизнеса, которых он хотел обмануть), и его смерть заставляет Ламбера сменить «фигуру невмешательства», стать активным противником окружающей его мерзостной действительности. Он мстит не только за беднягу Бенсусана, но и за сына, понимая, что тоже обречен...

Никто не ожидал от Колюша такого «переключения». Но ошибались и те, кто думал, что теперь он станет играть других ламберов. Нет, Колюш вернулся к своей любимой комедии. Он снялся у Жерара Ури в картине «Месть пернатого змея» и в «Безумце на войне» (1986) у итальянского режиссера Дино Ризи.

Ни тот, ни другом успеха не имели, но это не мешало Колюшу с присущим ему темпераментом защищать режиссеров. Он намеревался снова работать с ними. Не пришлось...

Летом 1986 года, находясь на юге, он готовил новую программу для открытия сезона в зале «Зенит». При этом как- то заметил: «Я больше не хочу пугать зрителей, я хочу вызвать у них чувство стыда».

Свой смех актер оттачивал, чтобы сделать более обличительным и более «конструктивным». Забавник и задира, не лишенный анархистского запала, этот «бутуз» всерьез задумывается над истоками социальной несправедливости.

Став очень богатым, он не забывает своих корней. Не этим ли объясняется его кампания за открытие так называемых «ресторанов сердца», иначе говоря, благотворительных столовок зимой 1985/1986 года, накормивших бесплатными обедами 60 тысяч бедняков и, может быть, спасшим некоторым из них жизнь. Церковной благотворительности (с пением псалмов и проповедями) Колюш противопоставил обычную доброту и сердечность. Он делает самый большой взнос в копилку своих «ресто» (ресторанов).

Колюш был пропитан политикой. В отличие от коллег, исповедующих «искусство вне политики» и не чуждых зубоскальства, он не только критиковал «реаков» (реакционеров), но и предлагал решения. Пусть в чем-то утопические — разве могут 60 тысяч обедов спасти жизнь сотням тысяч голодных?

Он был идеалистом, но не сидел сложа руки. Может быть, поэтому в огромной толпе, пришедшей прощаться с ним в его дом на улице Газан в Париже, было столько нищих, бедно одетых людей.

Комплекс парвеню, которым страдал Колюш, толкал его к крайностям. Он с необыкновенной роскошью отделал свой дом, но не превратил его в крепость. Дом был открыт для всех. Тут кормили и поили, не спрашивая документов. Когда же проходной дом на улице Газан мешал ему работать, он исчезал.

Доброе сердце Колюша при внешней агрессивности и «шоковом» характере иных высказываний долгое время казалось загадкой, которую, впрочем, мало кто пытался разгадать. Об этом писали и говорили только после его гибели. Например, о потешных гала «Союза кафе-концертных театров», весь сбор от которых шел в помощь неимущим актерам эстрады.

Эстрада выматывала его силы, но он не мог жить без контакта со зрителем. Смех и аплодисменты были ему наградой за многие недели работы над текстом реприз, монологов, шуток.

О том, какой это труд» показали горы пленок, оставшихся после его смерти: он работал с магнитофоном. Издана пластинка с некоторыми номерами Колюша из несостоявшейся будущей программы...

За 14 лет он сыграл в 19-и картинах. Я называл далеко не все, но наиболее значительные. Колюш говорил: «Утверждают, что смех — это плохо: ведь когда смеются над чем-то хорошим — значит, насмехаются, а если над дурным — значит, поощряют плохое.

В кино явно предпочитают то, что хорошо и не имеет успеха, тому, что плохо, но зато таким успехом пользуется. Впрочем, уже хорошо то, что во Франции не убивают комиков».

Горькие слова. Он был прав: во Франции комиков не убивают. Но они сами отчего-то раньше других покидают мир... Может быть, оттого, что так безрассудно растрачивают силы?

Одни уходят, надорвавшись, другие — спившись, третьи — в результате несчастного случая, как это случилось с Колюшем 18 июля 1986 года в 17 часов 30 минут, когда он мчался на мотоцикле в сторону дома и внезапно вильнувший тяжеловоз преградил ему дорогу...

Нет ничего печальнее, чем смерть клоуна, сказал кто-то в связи с гибелью Колюша. Тот гордился принадлежностью к цеху клоунов. Шуты в прежние времена имели привилегии говорить правду королям.

Мишель Колюччи, по прозвищу Колюш, пользовался этим правом. Однажды он сказал, что известность — ничто для актера, нужна популярность. То есть поддержка народа, широких масс зрителя. Колюш был по-настоящему популярен.

Сегодня претендентов на его место немало. Только клоуна, способного заменить его, — нет. И, как многие считают, долго не будет. Может быть, никогда...» (Брагинский, 1988).

(Брагинский А. Актеры французского кино. М.: Киноцентр, 1988).