Отнять, поделить и продать

Итак, это случилось 8 апреля 1992 года, хотя началось значительно раньше. А именно, в конце 1991 года, когда бывшие советские республики-сёстры начали, в рамках «парада суверенитетов» грызню за наследство от убитого СССР.

Со всякими предприятиями, организациями, институтами, не говоря про природные богатства, всё было более-менее понятно, – где родился тем и пригодился, – то с военным имуществом всё было совсем не так очевидно. Если на ядерное оружие никто, кроме России особенно не претендовал, прекрасно понимая, что для малых постсоветских государств в их тогдашнем состоянии оно будет только обузой, то в отношении танков, самолётов, орудий, автоматов, снарядов, техники и всякого подобного движимого имущества, борьба развернулась острая.

Поскольку Беловежский вариант, в отличии от похороненного Новоогаревского, не предполагал конфедерацию, стало быть и вооружённые силы не могли быть общими. Каждая из вчерашних сестёр заявила, что ей нужна своя собственная армия, авиация и флот.

За день до наступления нового 1992 года в Минске главы государств СНГ договорились о том, что постсоветские страны имеют право создавать собственные вооружённые силы на базе частей и подразделений ВС СССР, дислоцировавшихся на территории этих государств. За исключением того, что было признанно «стратегическими силами». Эти самые «силы» должны были находиться в подчинении созданного Главного командования Вооружённых сил СНГ

На это относительно оперативно отреагировал президент Российской Федерации Борис Ельцин. 7 апреля он издал ответный «Указ о переходе под юрисдикцию Российской Федерации Черноморского флота», которым было предписано «поднять на кораблях и судах Черноморского флота исторический российский Андреевский флаг и вымпелы»

Итак, уже на следующий день начиналась наша история. Но я позволю себе, чтобы было ещё интереснее и понятнее, сделать важное и истинно лирическое отступление. А для этого заберусь ещё глубже в историю.

В гостях у сказки

А именно – в 1970 год, когда к радости советских детей на телеэкраны вышла новая киносказка Александра Роу «Варвара-краса, длинная коса». Главную роль той самой Варвары-красы сыграла другая краса – 18-летняя Татьяна Клюева.

Несмотря на юный возраст, у неё в багаже уже было две роли, одна из которых, – в детском шпионском боевике «Акваланги на дне», – главная.

Роу хотел снять её, десятиклассницу, ещё раньше в картине «Огонь, вода и медные трубы», однако худсовет утвердил на роль фигуристку, а позже – балерину Наталью Седых. Удивительно, но Татьяна не обиделась на конкурентку, напротив, они по сей день – закадычные подруги, хотя живут за тысячу километров друг от друга и занимаются совершенно разными делами. Но тогда Роу утешил девочку обещанием, что обязательно возьмёт её в следующий фильм. И обещание своё знаменитый режиссёр сдержал. В результате, в самый канун 1971 года Татьяна. что называется, проснулась знаменитой.

Но при чём здесь Черноморский Флот?

Дело в том, что в школе, в своём классе Таня дружила с симпатичным, да что симпатичным – красивым мальчиком Димой Гагиным. Уж и не знаю, доходило ли у них до поцелуев, но в кино и на танцы они вместе ходили регулярно. Дразнить пару «женихом и невестой» никто ни смел, поскольку мальчик обладал хоть и добрым, но достаточно крутым нравом, да и в плане физподготовки был весьма неплох. И это понятно, ведь он давно решил после школы поступить в мореходку.

Парень сказал – парень сделал, и после окончания школы пара распалась. Татьяна поступила в ГИТИС, а Дмитрий отправился в Калининград, где поступил в Калининградское Высшее военно-морское училище. После окончания которого в 1974 году, его отправили для прохождения службы в 37-ю бригаду спасательных судов (ныне – 145-й отряд (аварийно-спасательный) флота) Черноморского флота. По дороге из Калининграда в Севастополь он заехал в Москву, чтобы забрать с собой тоже только окончившую институт Татьяну.

В том же году они поженились. В том же Севастополе. И прожили там всю следующую жизнь. И, как рассказывала мне потом позже сама Татьяна Николаевна, она, несмотря на все трудности, с какими сталкиваются офицерские жёны, ни разу не пожалела ни об оставленной столице, ни о прерванной в самом начале успешной актёрской карьере (хотя в замужестве она и снялась ещё в шести картинах), ни об оставленных родных и друзьях.

Карьера молодого моряка развивалась успешно. Уже вскоре его назначили командиром новенького водолазного морского судна ВМ-416, только год как сошедшего со стапелей Гороховецкого судостроительного завода.

На небольшом кораблике, водоизмещением 300 тонн и длинной чуть больше 40 метров, он руководил экипажем из 24 человек. Моряки выполняли водолазные работы, искали и подрывали донные мины, минировали и подрывали мешавший проходу по фарватеру остов старинного навигационного знака, с боевыми дельфинами в бухте Казачья и в районе мыса Феолент искали и поднимали «потерянные» или невзорвавшиеся торпеды и ракеты, обеспечивали тренировки и учения подводных диверсионных групп, полёты и испытания авиационной техники, испытания новых автономных аппаратов и батискафов. Уже в том же 1974 году, после взрыва боезапаса Большого противолодочного корабля «Отважный», экипаж ВМ-416 сначала оказывал помощь тонущему кораблю, а потом обеспечивал работы по его обследованию и подрыву. В начале следующего года 416-е приняли участие в тушении пожара на Противолодочном крейсере «Москва», в результате которого погибло несколько человек.

Вскоре Дмитрия Гагина назначили сначала помощником командира более серьёзного спасательного судна СС-26 (ныне судно «Эпрон», «Экспедиция Подводных Работ Особого Назначения»), а в 1978 году и его командиром.

Тут уже и водоизмещение было в девять раз больше, и длинна - под 90 метров, и экипаж – 135 человек. На СС-26 он пять раз выходил в длительные походы в Средиземное море, самый короткий из которых продолжался пять, а самый длинный – 14 месяцев. Тут уже дело не ограничивалось поиском торпед и тушением пожаров, на базе СС-26 проходили заводские и государственные испытания спасательного судна «Алагез», позволявшего проводить водолазные работы на глубине 250 метров, поисково-спасательного судна «Саяны», всех автономных подводных аппаратов и батискафов ВМФ СССР.

Дальше – больше. После окончания в 1984 году командного факультета Военно-морской академии Дмитрия Сергеевича назначили начальником штаба 37 бригады спасательных судов, а в 1990 – и её командир. В этой должности он и встретил тот самый 1992 год.

Флаг поднять!

Армия и флот – это не те структуры, где во главе угла стоит демократия и свобода выбора. И я не думаю, что вечером 7 апреля 1992 года комбриг Гагин выстроил личный состав и скомандовал: «Те, кто считает, что честь моряка и присяга Родине – превыше всего – шаг вперёд!» Нет, скорее всего он просто отобрал несколько матросов, приказал взять на складе пару десятков простыней, несколько мотков синей ленты, отвёл их к себе домой и сказал: «Сегодня ночью будем шить Андреевские флаги. Чтобы к утру на каждое судно бригады было готово по два флага».

– Мы их, эти флаги, с матросами по ночам шили, – рассказывала мне Татьяна Гагина (Клюева), – хотя до того ни разу в глаза не видели, какой он на самом деле, этот Андреевский флаг. А утром надо было поднять флаги. И утром мы подняли Андреевские флаги, одна наша бригада, больше никто. От Димы долго, два года требовали их снять, но он выстояли и дождался официальной передачи корабля России. Так что вот такие у нас тут герои. Несгибаемые.

Действительно, уже на следующее утро на всех кораблях 37-й БРСС были подняты белые полотнища с косыми Андреевскими крестами.

И опять Командир 37-й бригады отказался подчиниться. Ибо справедливо полагал, что в этом случае и бригаду тоже поделят, заменив к 1995-му на половине его судов «общие» флаги жёлто-синими. Так и проходили черноморские спасательные суда три года с самодельными Андреевскими флагами до момента, когда бригада в полном составе была включена в состав Российского Черноморского флота. После чего экипажам уже на вполне официальных основаниях были выданы профессионально вытканные стяги с белым косым крестом по белому полю.

В конце августе и Татьяне, и Дмитрию с разницей всего в несколько дней исполнилось по 70 лет. На совместный юбилей съехались друзья со всего мира.

– Я не хотела устраивать какие-то пышные торжества, - рассказывала мне Татьяна Николаевна по телефону, - но Дима настоял. Сказал, хочет, чтобы все друзья у нас собрались и нашу радость разделили.

В к тому времени мы уже написали для канала материал о том, «чем сейчас занимается Варвара-краса» и отправил его Татьяне Николаевне на утверждение. Планировали его немного изменить, расширить, добавить рассказ о юбилее и выставить на канале, но…

В конце сентября Татьяна сообщила нам, что их с Димой настигла самая распространённая на сегодня беда, название которой мы приводить не будем. Дима попал в реанимацию, сама же Татьяна долго отказывалась от госпитализации, поскольку не с кем было оставить ставших членами семьи котов, но вскоре поняла, что без больничной помощи выжить ей будет сложно. И, кажется, всё шло нормально, Татьяна выздоравливала, Дмитрия выписали из интенсивной терапии. Но в самом начале ноября я получил от Татьяны Николаевны сообщение. Написанное явно не рукой и даже не умом, а сердцем. Привожу его с некоторыми сокращениями:

Конечно, я сразу позвонил Татьяне Николаевне чтобы выразить самое искреннее сопереживание. Тогда же она мне рассказала, что ветераны соединения спасателей Черноморского флота обратились к командующему Черноморским флотом адмиралу Игорю Осипову с просьбой о присвоении одному из спасательных судов почётного наименования "Спасатель Дмитрий Гагин". Более конкретно, они предложили присвоить это имя спасательному буксирному судну СБ-36 проекта 714 (заводской номер 310). Предложение ветеранов поддержали командование спасательного отряда Флота и начальник Управления поисковых и аварийно-спасательных работ ВМФ капитан 1 ранга Дамир Шайхутдинов. Окончательное решение по этому вопросу находилось теперь в компетенции Главнокомандующего ВМФ России.

Мы тоже решили не оставаться в стороне от такого благого дела и, кроме нескольких материалов на канале, составили Петицию о присвоении спасательному буксирному судну СБ-36 почетного наименования "Спасатель Дмитрий Гагин", которую за прошедший месяц подписало несколько сотен человек.

И вот на днях мы получили от Татьяны Николаевна очередное известие, на этот раз – приятное. Она рассказала нам, что приказом Главкома ВМФ № 1198 от 7 .12 .2021 года решено «в целях увековечения памяти выдающегося военного спасателя, заслуженного военного специалиста Российской Федерации Гагина Дмитрия Сергеевича … Спасательному буксирному судну «СБ-36» проекта 714, заводской номер 310, присвоить почетное наименование «Спасатель Дмитрий Гагин» и впредь именовать его спасательное буксирное судно СБ-36 «Спасатель Дмитрий Гагин»».

Так что, не настало ещё время моряку «уходить на покой» и Дмитрий Гагин послужит своей Родине ещё много и много десятилетий.

А мы сообщим вам, когда состоится церемония нового крещения судна, расскажем и как она проходила. И дальше будем следить за судьбой Дмитрия Гагина, продолжающего спасть терпящих бедствия даже после ухода из жизни.

Если вы сделаете репост этой заметки (можно без ссылки на канал, я не хочу, чтобы её расценивали как попытку пропиариться на имени героя) про Капитана с Большой Буквы узнает больше людей.

Валерий ЧУМАКОВ, Москва

Фото из архива Татьяны Николаевной ГАГИНОЙ (Клюевой), Севастополь

© "Союзное государство", 2021

Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!

ТОП-3