Выкроил время, пишу продолжение.

Седой прогулялся по минному полю, вернее, по минному лесу прямиком до избушки сердобольного бакенщика. Бакенщик показал, где немцы расстреляли и бросили трупы лётчиков. Оказалось, что это были не партизаны, а как раз те самые лётчики, которые пытались вывезти Павла с Катаржиной, да не дотянули до линии фронта.

Остаётся лишь догадываться, откуда лётчики знали, что нужно идти к бакенщику: ведь изначально они не собирались десантироваться в том районе. Или это был в то время настолько популярный бакенщик, о существовании которого знали буквально все, даже немцы?

Бакенщик попытался оправдаться, мол, кого-то он сдавал, но спас гораздо больше, поэтому он – советский человек. «Да, советский!» - подтвердил Седой и выстрелил бакенщику в грудь.

Затем он сверил трупы с фотографией профессора, убедился, что его среди них нет, и двинул обратно в часть.

А усталый Павел вместе со взводом немцев доковылял до их расположения, а потом пошёл вместе с ними купаться на речку. По логике в его действиях я бы предположил, что он просто сошёл с ума.

Весёлые немцы в белоснежном нижнем белье и нацистскими орлами на майках ничуть не удивились тому, что среди них плещется лохматый русский в майке-алкоголичке и армейских синих труханах.

Один, правда, обратил внимание на то, что русский не стрижен, и предложил его постричь всего за семь рейхсмарок.

Но Павел внезапно озверел, снял с себя майку-алкоголичку и задушил ею арийского цирюльника, опустив его под воду. Не любил он, когда его причёску критиковали.

Немцы купались вокруг какой-то громоздкой фиговины, задрапированной камуфляжной сеткой. Павел побродил вокруг неё, пощупал, а потом поплыл на другой берег.

А на другом берегу советские бойцы рассказывали друг другу байки о русалках. Вылез на берег наш русал, раздел бойцов и забрал у них винтовки, а потом они проводили его в расположение части.

В части он сразу потребовал проводить его к особисту. Особистом оказался мордатый коллега Мити Лабуша, присосавшийся к этой воинской части. Видимо, в ту пору был острый дефицит особистов, штатные клетки пустовали, поэтому военные были рады любому проходимцу, который появлялся из леса и заявлял: «Я – ваш новый особист!»

Павел несколько раз упомянул про Торжок, с надеждой заглядывая в пустые глаза амбала. Но «особист» был к Торжку совершенно равнодушен.

Так как Павел рассказал, что он с ещё одним человечком десантировался из самолёта, «особист» обрадовался и повёз катать Павла по окрестным частям на машине, которую ему подарили доверчивые военные.

В дороге «особист» начал о чём-то подозревать, остановил машину и напал на Павла.

Павел изобразил сердечный приступ, и это сработало. После припадка Павел пнул здоровяка по клубням, забрал у него пистолет, и в пылу борьбы случайно пристрелил.

А над бородатым математиком, который любил хорошо питаться, и потому убежал из концлагеря, сгущались тучи. Сбривал он как-то с утра свою бороду, и тут в зеркальце возникла гневная физиономия мужичка, который тоже пребывал в фильтрационном лагере. И говорит зеркальце человеческим голосом: «А ведь я тебя признал! Ты полицай из Львова!»

Вот представьте: видите вы мужика с опасной бритвой в руках, и узнаёте в нём полицая. Ваши действия? Естественно, надо подойти к нему и сказать: «А ведь я узнал тебя, ты полицай!»

Но, к моему удивлению, полицай-гастритник не стал резать мужичка на ремни, а вместо этого вежливо сказал: «Мужчина, побойтесь Бога, вы ошибаетесь!»

После этого он выбрал охранника с лицом поглупее и предложил ему золотые зубы в обмен на побег.

Охранник велел приходить вечером и принести зубов побольше.

А когда в лагерь вернулся Седой, тупой охранник рассказал ему, что гастритник пытается сбежать.

А у Катаржины ни с того ни с сего разболелись зубы. Гастритник подсел к ней и сказал, что может помочь. Он сорвал лист подорожника, скомкал его и посоветовал приложить к зубу.

Интересно, если приложить подорожник к голове сценариста, начнут ли появляться хорошие сценарии?

Седой, вернувшись в лагерь, первым делом отправился проверять Митю Лабуша. Каково же было его удивление, когда он узнал, что комбат выпустил шпиона на волю! Комбат часто моргал глазами и жалобно оправдывался, мол, Москва разрешила Хромому прогулки.

Седой ругался последними словами и интересовался, с какой радости комбат решил, что Хромой – это Митя?

Комбат понял, что затупил, ему стало стыдно, поэтому он наорал на особиста и сказал, что он тут командир, кого хочет, того и отпускает!

Седой заглянул в палатку к Билаше и глазам не поверил: Билаша совокуплялась с Митей прямо на полу рядом с передатчиком!

Седой разогнал спаривающихся прелюбодеев: Мите запретил приближаться к связной палатке, а Билашу отправил с целеуказаниями, которые надо было передать комбату. Он распорядился, чтобы у палатки комбат выставил охрану.

А пока Билаша бегала, Седой присел за передатчик и принялся надиктовывать: «Фюнф унд цванциг…»

После этого он отправился к гастритному полицаю и начал душить его прямо в лагере, но полицай вовремя успел сказать стоп-слово «Торжок», которому его научила Катаржина. Тогда Седой вывез гастритного на природу и начал допрашивать, притапливая его в ручейке.

Полицай до последнего не хотел делиться информацией, осознавая, что это единственное, что удерживает его на грешной земле, но случайно сболтнул, что физик – это не он, а она. После этого Седой притопил его наглухо. Напрасно полицай пытался протрубить стоп-слово задним проходом: вышло нечленораздельно, поэтому трюк не сработал.

А Дядюшка Тыква подошёл к зданию больницы, в которой удерживали пленного повстанца, привязанного к кровати, прикинулся дворником, и принялся подметать опавшую листву, постепенно подбираясь к дремлющему Мистеру Бину в немецкой форме.

Когда же он подобрался к семитскому арийцу поближе, он внезапно разобрал свой рабочий инструмент, сбросив метлу с черенка, и пронзил супостата осиновым колом, оставшимся у него в руках. Мистер Бин притворился, что он вампир, упал и умер.

Затем демонический Дядюшка проник в помещение больницы, уничтожая всех на своём пути, как Данила Багров в фильме «Брат».

Немцы стянули к больнице войска и начали штурм, во время которого Дядюшка убил около сорока человек (он вёл счёт). Затем, когда у него закончились патроны, он потребовал к себе главного немца. Лупатый полковник послал гауптмана Шальке. Шальке опасливо поинтересовался, обыскали ли Дядюшку при задержании. Его уверили: Дядюшка чист!

Но Шальке всё равно не нравилось то, как улыбался западлянец Дядюшка. Оказалось, он улыбался не зря: Дядюшку-то обыскали, а вот раненый повстанец в самый неподходящий момент показал из-под одеяла гранату. Да не просто показал…

А на Катаржину в лагере наехали активисты: они решили, что она пособница гастритного полицая. Напрасно она пыталась продемонстрировать приложенный к зубу подорожник: активисты были настроены весьма сурово. И тут, как ураган, в лагерь ворвался Павел! Он сгрёб Катаржину в охапку, а активистам велел разойтись. Разочарованные активисты разошлись, несолоно хлебавши.

Продолжение следует!

Список всех кинообзоров (здесь интересно!) Статья содержит кадры из фильма «Фронт» (2014)