Римский консул Публий Корнелий Сципион (отец того Сципиона, которому будет суждено поставить Карфаген на колени) был уверен, что Ганнибал, решивший вдруг идти в Италию через Альпы, сгинет в горных теснинах вместе со своей армией. Но не сгинул. Потери карфагенян во время 15-дневного перехода, по сообщению древнегреческого историка Полибия, были и правда велики, армия уменьшилась примерно на половину. Однако боеспособность не потеряла. И с мотивацией был полный порядок, хотя, что там говорить, все были измотаны, как черти. Но! Перед Ганнибалом и его армией лежала прекрасная и богатая Италия, а где-то там далеко находился главный приз - Рим. Карфагенский полководец постарался внушить и своим воинам, и обитавшим в Северной Италии инсубрам, бойям и прочим галлам, которые с опаской смотрели на смуглых пришельцев, что победа реальна и она не за горами. Горы, собственно, уже пройдены.
Сципион вместе с армией вынужден был спешно покинуть устье Родана (Роны), где он пытался первоначально остановить Ганнибала, и развернуть кампанию в Италии, чтобы закрыть пунийцам дорогу к Риму. В начале ноября 218 года до н.э. он был уже на Апеннинах. Одновременно с этим из Сицилии выдвинулась еще одна римская армия - под командованием второго консула - Тиберия Семпрония Лонга. Казалось, что карфагенянам ничего не светит против объединенных римских сил.
Однако Ганнибал был другого мнения. В первой же схватке на итальянской земле с конницей Сципиона при Тицине карфагеняне одержали победу. Консул был ранен. Галлы, до этого в большинстве своем сомневавшиеся - стоит ли им выступать против римлян, - стали массово переходить на сторону Ганнибала. Дошло до того, что двухтысячный отряд кельтов, входивший в состав войска Публия, темной ночью перебил десятки римлян и переметнулся на сторону неприятеля.
Ганнибал был окрылен и продолжал действовать. Он прекрасно понимал, что в действии, в постоянном движении - сила. Промедление же в его ситуации смерти подобно: лишь раз упустив инициативу, вернуть ее очень трудно. Потратив совсем немного времени на отдых, пополнив войско галлами, жаждущими отомстить римлянам за прежние унижения, он двинулся на юг и вскоре был в долине Пада (сегодня - река По). Пуниец не сомневался, что рано или поздно римляне преградят ему путь и постараются дать генеральное сражение.
Так оно и произошло. В конце ноября 218 года до н.э. в Северной Италии, совершив 40-дневный марш из сицилийского Лилибея, появилась вторая римская армия. Несмотря на то, что воины, находившиеся в распоряжении Тиберия, были только недавно набраны и плохо обучены, консул желал поскорее скрестить мечи с Ганнибалом. Публий, зализывавший раны в римской колонии Плаценции, пытался отговорить своего коллегу, убеждая его в том, что зимнее время лучше потратить на тренировку солдат, что галлы - народ непостоянный - начнут скоро отворачиваться от карфагенян. Однако Тиберий был непреклонен. Скоро истекал срок его консульских полномочий и завершить их Лонг желал громко и ярко - большой победой над Ганнибалом.
Два неприятельских войска встретились у реки Требии - правого притока Пада. Вначале в небольшой конной стычке римлянам удалось одержать победу, рассеяв легкую пехоту карфагенян и заставив спасаться бегством прославленную нумидийскую конницу. Это придало Тиберию еще больше решимости. Как отмечает Полибий, консул, похоже, не сомневался в победе римлян, он считал, что как только выведет на поле свою грозную силу - более 30 тысяч пехоты, в том числе союзной, и не менее 4 тысяч конницы, - карфагеняне дрогнут. Но это было лишь мнение консула. У Ганнибала было меньше пехотинцев (около 30 тысяч), зато почти в два раза больше конницы. А еще - 37 слонов (примерно треть из тех, что отправились в тяжелейший переход через Альпы). А еще у Ганнибала был недюжинный полководческий талант. Тщательно изучив место будущей битвы, карфагенский полководец обнаружил кое-что, способное стать ахиллесовой пятой для римлян. В русле небольшого, поросшего камышом ручья можно было спрятать своего рода «засадный полк», который имел бы все шансы сыграть решающую роль в предстоящем сражении. Ганнибал отобрал две тысячи самых доблестных и отважных пехотинцев и всадников и под командованием своего брата Магона отправил их темной ночью к ручью - прятаться.
На следующий день - 21 или 22 декабря 218 года до нашей эры, - произошла битва.
Желая втянуть римлян в бой до того, как они подготовятся и позавтракают, Ганнибал еще затемно отправил к вражескому лагерю отряд нумидийской конницы. И пока карфагеняне принимали пищу, намасливали тела, готовили оружие, римляне вынуждены были отражать наскоки вооруженных дротиками всадников. Затем нумидийцы подались назад, а Тиберий приказал всему войску выступать. Легионеры трусцой побежали в сторону карфагенского лагеря. Однако путь был неблизкий и непростой: чтобы добраться до неприятельских позиций, нужно было преодолеть реку. Ночью лил сильный дождь, вода в Требии поднялась и доходила до груди. И когда солдаты переправились, состояние их оставляло желать лучшего - голодные, замерзшие, уставшие. Впереди же на равнине стояло готовое к бою, свежее, отдохнувшее и сытое войско Ганнибала.
Карфагенский военачальник выстроил войско в линию. В центре пехота - ливийцы, иберийцы, кельты, - по флангам конница, впереди, словно живые крепостные башни, слоны. Тиберий развернул свои отряды аналогичным образом. Он делал ставку на пехоту, рассчитывая, что пунийцы не смогут выдержать натиск хваленых римских принципов и триариев. Но не все было так просто. В центре завязалась жаркая и кровопролитная сеча, пехотинцы с обеих сторон бились очень упорно, не желая уступать ни на шаг. На флангах же Ганнибал довольно быстро одержал победу: его более многочисленная конница смяла римлян, после чего ударила во фланг пехоте. Положение Тиберия ухудшилось, но не фатально - все-таки легионеры продолжали биться очень самоотверженно, отбивая атаки с трех сторон и даже тесня противников. Исход дела решил «засадный полк» Магона. Спрятавшиеся в камышах карфагенские воины выскочили из укрытия и ударили римлянам в тыл.
После этого значительная часть войска Тиберия ударилась в бегство, устремилась к реке, чтобы затем добраться до собственного лагеря. Однако добежать сумели далеко не все. Они становились легкой добычей конницы и слонов. Больше повезло тем, кто изначально отчаянно сражался в центре поля боя. Двадцатитысячный кулак армии Тиберия сумел прорвать ряды ливийцев, иберийцев и галлов и в относительном порядке, строем, уйти к Плацентии. Правда, это была лишь в лучшем случае половина армии. Два десятка тысяч римлян либо погибли, либо попали в плен. Потери пунийцев были куда скромнее - около четырех тысяч убитых. Погибли, как отмечает Полибий, и почти все слоны.
Тиберий боялся сообщать в Рим о случившейся катастрофе. «Нашей победе помешала бурная погода», - таким было его первое послание об итогах сражении при Требии. Вскоре, конечно, обо всем стало известно, и над Римом повисла тяжелая пелена тоски и страха. Впрочем, поражение было хоть и болезненным, потери хоть и очень тяжелыми, но сил у римлян еще было предостаточно. В Риме, наверное, понимали, что настоящая война с Ганнибалом только начинается и все самое главное еще впереди.
Победа карфагенян при Требии имела огромное политическое значение. Галлы больше не сомневались, чью сторону занять в развернувшемся на их земле конфликте. Вся Цизальпийская Галлия присягнула на верность Ганнибалу. Пуниец был крайне доволен и полон решимости идти до конца - до Рима. И не теряя времени на долгий отдых, боясь упустить инициативу, двинулся дальше на юг. Следующая остановка случилась на берегу Тразименского озера.
Алексей Денисенков
